Владимир Герасимов

Вязниковские небыли

ДЕРЕВНЯ ВОРОБЬЕВКА

Жили не тужили два соседа. Все у них было хорошо. Избы ладные, хозяйства богатые, жены верные, а дети послушные. Но ведь всяк знает, бывают середи лета и ненастья. Повадились к соседям воры и крадут через раз то у одного, то у другого. И сами-то доки, знают что где лежит. Решили оба мужика поймать воров. Взяли с собой по жердине и ночки две ходили вокруг своих усадеб. Умаялись ходивши и не спавши — днем-то надо идти на поле работать. Все-таки в эти ночи ничего у них не украли. Подумали, что теперь уж воры будут опасаться, ан нет, опять пропажа. Что за напасть такая! Но как выйдут оба в дозор — опять спокойно. И вот стали они подумывать друг на друга. Уж что где у соседа лежит, никто лучше другого не знает. Стали они друг от друга прятаться да выслеживать друг друга. Раз прячется, значит, виноват, думал каждый, и злоба копилась все больше. А ворам это сподручнее. Они совсем осмелели да еще додумались подшутить. Подбросили соседям какие-то вещи из украденного — вот тут уж разгорелся пожар. Начали мужики друг на друга колошматить жердями и кричать:

— Вора бью! Вора бью!

Тут уж народ со всей деревни собрался. Не поймут в чем дело. Уж больно горячие тоже бросились в потасовку. В общем, куча мала получилась, не поймешь, где правые, где виноватые. Так и лупят куда попало. И прославились деревенские этой дракой в народе. Воробьевкой их деревня прозывается.

ЗАГАДКА

Однажды мужику Агафону нужно было пораньше встать. Траву начать косить поутру. А с зимы-то обленился он, спит допоздна. Ну и попросил Агафон кота своего Мурлыку:

— Разбуди меня на заре.

Замурлыкал кот сладко:

— Спи спокойно! — и свернулся клубочком па Агафоновом пузе. Разомлел, разоспался. Не видел ни первого, ни второго, ни третьего луча. С боку на бок только перевертывался. Рассердился Агафон на кота, а тот оправдывается:

— За день намучаешься, ловивши мышей, так ни вечерней, ни утренней зари не различишь.

Попросил Агафон собаку Жучку:

— Ты-то хоть не подведи. Ночами не спишь, караулишь. Как солнышко выглянет, дай знать.

А Жучка рада доверию, над котом надсмехается:

— Я не лежебока, я всегда настороже.

Боится заснуть. Как глаза начинают закрываться, сама себя будит лаем заливистым. От лая-то этого и Агафон никак не уснет. До полуночи, сердечный, маялся, а потом заснул так крепко, хоть из пушек пали. Какая уж тут заря, чуть до полудни не проспал.

Взвыл Агафон от досады. Что делать-то? Трава перестоит, на корню высохнет, соки все потеряет, на зиму сена не будет. Пошел Агафон на поклон к солнышку красному:

— Посоветуй что делать? Кого просить, чтобы будил? Ты видишь сверху всех, кто в это время не спит и кто меня будить может.

А светило Агафону загадку в ответ:

— Кто из солнышка вышел и всю жизнь на солнышко молится?

Думал-думал Агафон, никак не отгадает. Пригорюнился. А как-то сварила жена яичко. И показалось мужику, что уж больно желток на солнышко смахивает.

И тут кстати вспомнил, что с каждой зарей петух поет, как на солнышко молится. И как это он про него забыл?

С тех пор Агафон по петушиному пению на заре подниматься стал.

ЗЛОБАЙ

Жил мужик в деревне. И все его кликали Злобаем. Оно и впрямь, коли он чего доброго посулит — не сбывается это, а коли что злое — так тут же страдают люди. Сам-то мужик степенный, совестливый, добродушный, а вот поди ж ты…

К примеру, дождь начался. Все рады — помочит сухую землю, травы поднимутся. И Злобай рад. Да вот какой-то бес его изнутри подзузыкивает. И он, вроде бы без умысла всем на горе бает: может, мол, этот дождь скоротечный, тучка-то вроде махонька. Ну, ливень на убыль и идет. Кричат ему:

— Прикуси, злодей, язык-то! Не распускай, коль поганый он у тебя.

Да и Злобаю обидно. И не за то, что соседи ругают, а за то, что сам накликивает зло деревне. Уж как хочется, когда не надо, помолчать да не выходит.

Как-то сделали мужики мосток через речушку. Крепкий мосток, ладный. Перекрестившись, решили опробовать его. Наложили в телегу камней тяжеленных, туда же сели двое здоровых парней. И потащила воз крупная кобыла. Люди стоят на берегу. Кто говорит, что мост выдержит, кто сомневается. Уж половину пути проехал воз. И тут черт дернул Злобая сказать всего-то: мол, всяко может быть. Не успели мужики закрыть ему рот ладонью — затрещал мост, покачнулся воз… И как камнями парней не зашибло — диву давались. Зато уж от страха они крепко отмутузили Злобая.

Односельчане решили прогнать проклятого мужика из села. Взял он суму и ушел нищенствовать. А молва о Злобае и до сих пор живет.

ЗОЛОТАЯ ГРИВА

Родился на подворье бедного старика чудесный жеребенок. В гриве жеребенка было множество золотых волосков. Отрезал старик один волосок и решил для пробы отнести местному богатею. У того глаза разгорелись, стал расспрашивать: где да что. Потупил старик глаза. Врать он был не мастак, но тут пришлось: нашел — и все дела.

Отвалил богатей старику за диковину полмешка зерна, полфунта масла да яиц решето. Обрадовался бедняк, хоть раз в жизни поест вдосталь. А потом задумался, как бы ему жеребенка этого спрятать подальше. Ведь спознают люди лихие и украсть могут.

Отвел его в лес, утаил от людского глаза. А поначалу-то хотел все волоски отрезать да потом отвел Бог руку: жеребенок расти будет, и волоски станут длиннее.

Люди дивовались, глядя на старика. Всю-то жизнь он бедствовал, а тут ни с того ни с сего в гору пошел. Построил себе избищу, завел коровье стадо, конский табун. Уж и разговаривает-то окриком. А раньше такой был ласковый, гостеприимный, хоть и на столе пустехонько. А дело вот в чем. Никому он про своего чудесного жеребенка не рассказывал, не объяснял про богатство. А люди думали, что зазнался.

Тяжко старику. Все, что раньше осуждал в других, в нем самом появилось: и хитрость, и жадность, и нелюдимость. Отрады от жеребенка уже нет. Поначалу-то, когда еще голодный ходил, думал, что  счастье с неба свалилось. А теперь все чаще начал подумывать, а не испытывает ли его Бог? И уж, когда совсем стало невмоготу, пошел в лес, привел чудесного коня в деревню и… покаялся перед всем честным народом. Поняли его люди и простили.