Владимир Герасимов

Следы на снегу

ДЖУБЕ

Давно уже не посылал бог Сульдэ старому монголу удачи. Теперь Джубе рад и тому, что жив он пока еще, что великий Бату не приказал палачу одним ударом сломать его слабый больной позвоночник. Хотя это, может быть было и к лучшему. Одно мгновение и он, Джубе, окажется в царстве мертвых. А там, возможно, за все его страдания и неудачи в земной жизни ждет его блаженство.

Великой Бату в обиде на него, Джубе. Не смог он выпытать у княжича Владимира подземный ход в ульдемирскую крепость. И при штурме много погибло батыров, не мог он уговорить русскую колдунью, чтобы заколдовать на растояние великого князя Юрия и не заставить его придти безоружного в их стан. Вместо этого старуха ругалась в ханском шатре и чуть было не выдрала русскому толмачу глаза.

В наказание Бату несколько дней велел держать старуху в подвешенном состоянии и не кормить. Опасаясь как бы она чего не наколдовала, ей в рот плотно напихали тряпок и закрыли повязкой глаза.

Джубе за плохое исполнение приказа хана отстегали плетками, после чего он почувствовал, что отходит в царство мертвых. Но все же отлежался. И тут сильно заболела и умерла любимая рабыня Бату, а тот толмач, на которого накинулась колдунья, был убит случайной стрелой. Бату испугался, а может быть колдунья мстит, и велел отменить все наказания.  Колдунью сняли с дерева, и она была очень больна и слаба. Её стали хорошо кормить, выхаживать. Бату позвал к себе Джубе и велел ему продолжить уговаривать ее вредить великому князю. Видимо, все-таки она имеет большую силу.

Главное, чтобы она поверила им и помогла. А уж награда будет щедрая. Хетел было Джубе отговорить Бату, мол, что уж он ей не обещал за время  уговоров, все бесполезно. Бату гневно взглянул на старика и сказал, что без колдуньи Джубе ему не нужен и вместе со старухой его отправят в царство  мертвых. Понял Джубе, что надо быть тише воды, ниже травы. Тем более татарские воины пошли быстрым ходом к реке Сить, где стоял князь Юрий.

Разведка воодушевляла Бату, что войско у князя Юрия малочисленно. Не прибыл к нему брат Ярослав с дружиною: то ли заблудился, то ли просто не хочет рисковать. Узнал Бату, что между братьями всегда была неприязнь и споры из-за владимирского престола, даже бились они из-за этого смертным боем. Такая ситуация очень понравилась Бату. А Юрий со своим войском  стоял на открытом пространстве, не было близко крепости о толстыми неприступными  стенами. Разбить дружину великого князя сейчас проще простого. Радовался Бату, что бог Сульдэ надоумил его на это и поспешил к великой славе.

По мере приближения к стоянке князя Юрия и у Джубе отлегло от сердца. Совсем не колдунья причина того, что в гневе великий Бату не казнил его. Из всех монгольских толмачей он лучше всех переводил, а с русскими толмачами сами пленные урусы не хотят разговаривать. Они плюют им в лицо или поступают так, как колдунья, которая чуть не расцарапала  предателю глаза…

И чем быстрее дело приближалось к битве, тем радостнее становился Джубе на душе. Будет очень много пленных, нужно переводить, и старик станет самим нужным человеком для Бату.

Так оно и вышло. Как проходила битва Джубе не видел, потому что великий Бату приказал охранять толмача целому десятку хорошо вооруженных воинов. Во время битвы Джубе просидел в кибитке, нежась от сна и жирного мяса и благодарил бога Сульдэ, что тот в свое время надоумил его выучить русский язык у своих рабов-урусов.

И вот победа пришла. Славные монгольские батыры на радость своего предводителя уничтожили русское воинство, а голову главного русского коназа принесли на пике в подарок Бату. Пленили так же премянника Юрьева Василько Константиновича. Прислали за Джубе от великого хана с почетом. Подбоченился Джубе и в самых лучших одеждах в сопровождении своей охраны направился в ханскую юрту. Он предвкушал множество подарков - щедрость великого хана в хорошем настроении не знает границ. А уж он, Джубе, постарается, чтобы это настроение было вдвое-втрое лучше.

Убранство юрты - и внешнее и внутреннее - было обновленное, яркое. Снаружи слепил глаза золотой дракон на шесте. Бату сидел на троне в шубе из белых песцов, в штанах из китайского шелка, в красных сафьяновых туфлях на высоких изогнутых каблуках. Бату улыбнулся Джубе и указал на место около трона. Сердце старика от счастья затрепыхалось. Еще никогда он не сидел рядом с ханом. Это было доброе предзнаменование. Теперь уж нужно держать птицу удачи крепко. Придворные с завистью смотрели на идущего к новому месту Джубе. Как же, ведь сейчас он будет самым  главным после Бату человеком, и от него очень многое будет зависеть.

И вот ввели мрачного лицом Василько Константиновича. Хотя его тоже приодели, но выглядел он на фоне общего праздника совсем не празднично. Волосы на голове и на бороде всклокоченные, глаза тусклые. Ну что ж, подумал о торжеством  Джубе, побежденные и должны быть такими. Васильку велели встать перед ханом на колени, но тот не послушался. Ведшие его воины ударили носками сапог под коленные сухожилия, и он рухнул на ковер.

-  Ты долзен быть ладостны, сто стоис плед великим и всемогусим, сияюсим как солнце Бату! - затараторил  Джубе.

Хан хлопнул в ладони. Из-за шторы за троном вынесли блюдо с головами сыновей Юрия Всеволодовича, погибших при штурме Владимира. Головы уже усохли, но были узнаваемы. У Василька дрогнуло от боли лицо, заходили желваки. Он узнал своих двоюродных братьев и забормотал:

- Упокой, Господи, души усопших Всеволода, Мстислава, Владимира…

Бату наслаждался этой картиной и, предвкушая еще что-то, опять хлопнул в ладоши. Вынесли еще одно блюдо.

- А вот их отец! - задребезжал голос Джубе, переводивший торжествующий вскрик Бату.

Василько в удивление поднял брови и губы его растянулись в улыбке:

- А вот этого-то вам, собаки, и не удалось. Видно жив, великий князь, слава тебе Господи!

У Бату аж лицо вытянулось. Уж чего, чего, а улыбки он не ожидал. Его глаза пронзили Джубе. Он ждал перевода.

А Джубе показалось, что на него небо обрушилось. Он сразу понял, что голова не княжеская. И хотя он сам в этом не виноват, но перевести дословно фразу Василька, это значит укоротить ханскую победу, ханское торжество наполовину. А уж этого Бату ему никогда не простит. Тех, кто приносит плохие вести, хан убивает прямо перед своим троном. Нужно тут же, не показав своей растерянности как-то выходить из положения. На обдумывания ситуации не было времени, и он перевел хану пока так:

- Василько радуется, что нам удалось убить эту собаку, великого князя.

Бату озадачился, странные эти урусы: братьев двоюродных пленник пожалел, а их отца собакой назвал и доволен его смертью. Он в недоумение посмотрел на Джубе. И тот, через каждое слово, вознося восхваление хану, предположил, что Василько Константинович ненавидит Юрия за то, что после смерти великого князя Константина владимирское княжество наследовал не он, как сын, а Юрий забрал это право. Это Джубе слышал от многих пленников, и только этим можно хоть как-то объяснить такое отношение к Юрьевой голове со стороны Василька.

Гнев в глазах Бату приугас. Он призадумался, а затем велел сказать Васильку, что если тот захочет служить хану, то он подарит ему право на владимирский стол. Екнуло сердце Джубе, уж чего-чего, а это ему совершенно невыгодно. Ведь потом может раскрыться обман, и тогда бедному старику не сдобровать. Конечно очень редко русские шли на службу к хану, отказывались, не чувствуя своего счастья. Но вдруг Василько да захочет, выбора-то у него нет. Тогда для Джубе беда…  И продолжил он обманывать своего повелителя. С опаской оглядев придворных (нет, никто из них ни слова русского не знает, не разоблачит его), он перевел ханские слова так:

- Плеславнейший Бату лазлешает тебе быть цепным псом у его трона, чтобы все видели это твое счастье.

Сдвинул сурово брови, Василько отчеканил:

- Передай своему собачьему хозяину, что еще придет великий князь с войском и хану отрубят башку, и наши русские псы будут ее грызть.

Все это Джубе перевел хану дословно, умолчав про князя. Тот вскочил со своего трона и приказал тут же казнить княжича за дерзость. Батыры схватили Василько и поволокли к выходу. Тяжело дыша от гнева, Бату только в самый последний момент велел отменить казнь и, раздев пленника, посадить его на студенном ветру на некоторое время.

Джубе, конечно, было выгодно, чтобы княжич был мертвым. А теперь, что же? В конце концов, дойдут до хана слухи о живом князе Юрии, и тогда да вспомнит он улыбку на губах княжича Василько, и может догадаться, что толмач обманул его, хана. Заныло стариковское сердце. О как же недолго продолжаются радости в его жизни. Что-то всегда мешает. Нужно снова пускать в ход хитрость, иначе ему не выжить. Не любит Бату, когда его предают даже в малом. И решил Джубе свалить весь этот обман на Василько и колдунью Овдотью, чтобы он, Джубе, был в стороне.

Джубе велел привести Овдотью к месту, где мучился от стужи княжич Василько. Увидев юношу в бедственном положении, она заголосила, проклиная татарей и, сорвав с себя полушубок, укрыла им заледеневшего на ветру и на снегу Василько. Татарские воины не противодействовали ей, боясь  проклятий. Джубе побежал быстрее в ханскую юрту и бросившись к ногам Бату вопил, что колдунья посылает на голову хана всех русских злых духов и не только на него, но и на голову всех его потомков.

Побледнев от страха, хан и велел ублажить Овдотью, выполнив все ее требования. А Джубе этого и надо было. Побегав туда-сюда для вида, он доложил, что Овдотья требует княжича Васильку к себе в юрту и чтобы наказание ему было отменено. Бату велел исполнить это, не рискуя злить старуху. А Джубе, когда убедился, что Овдотья из разговоров с княжичем, знает про то, что великий князь жив, снова прибежал в великой волнении к хану и поведал ему о якобы подслушанном разговоре про великую тайну, которую знает только Овдотья.  А тайна в том, что усмехался Василько при виде головы Юрия не оттого, что радовался его смерти, а по какой-то иной причине. И вот теперь Джубе берется разузнать эту причину.

Озадачился хан, уж очень он не любил неясности. Опасны они. Повелел он Джубе разузнать все до конца. А тот стал для вида тянуть время, и уж, когда Бату весь изошел от нетерпения, пришел к хану и осторожно намекнул, что кое-что знает.

- Мне не нужно кое-что! - крикнул, нахмуря брови хан. - Мне нужна вся тайна!

- Я знаю только то, что бог Сульдэ дал мне познать, - забормотал, уткнувшись лицом в ковер у ханских ног, старик.

- Говори! - рыкнул Бату, теряясь в догадках.

- Русская колдунья, мой преcветлый хан сделала так, что голова князя - это не голова князя.

Бату вскочил с трона и ничего не мог произнести от изумления.

Джубе, дрожа от страха, лежал у трона. Бату непредсказуем в своем гневе.

- Чья голова? - голос хана не предвещал ничего хорошего.

-  О солнцеликий, светлейший из всех светлейших царей земли, если бы только бог Сульдэ помог мне знать истину, я не посмел бы даже на мгновение держать ее в тайне.

Но хан не слушал уже Джубе. Он велел  батырам притащить к нему в юрту старуху-колдунью, княжича Василько и тех воинов, которые принесли ему на пике голову великого князя Юрия. За этот дорогой подарок хан щедро наградил их и разрешил им больше не участвовать в боевых штурмах. Но если они так коварно обманули его, то и умрут самой поганой смертью, которую можно только придумать.

Когда их всех привели в юрту, Бату велел вынести блюдо с головой Юрия и поставить посередине так, чтобы всем было видно, и через Джубе спросил, голова ли это князя Юрия?

Перепуганные до смерти монгольские воины часто-часто закивали. А Василько опять, как и в прошлый раз, усмехнувшись, покачал отрицательно головой. Овдотья же ничего не сказала. Она вглядывалась в черты окровавленного лица и что-то очень знакомое, близкое ей, угадывалось в нем. Но что это, объяснить она не могла. Да и великого князя Юрия она ни разу в жизни не видела.

Трясясь от злости, хан закричал, указывая пальцем на Овдотью:

- Говори, колдунья, это ты наколдовала?

Овдотья, забыв об опасности разозлить хана и о том, что она никакая не колдунья, отчаянно воскликнула:

- Да я! И не то еще наколдую. Пропадете вы да Руси великой. А коли убьешь меня  - тенью за тобой ходить буду и колдовать.

Замирая от страха, Джубе перевел ее слова Бату. Он боялся и хана, но боялся и старуху: вдруг начнет плевать  вокруг и всех проклинать.

В сердце же хана боролиcь противоречивые чувства. Уж если колдунья могла заменить голову, то она и в самом деле очень сильная и ссориться с ней опасно. Но нужно и точно быnь уверенным у том, что колдунья и княжич не обманывают его. Не верить своим и батырам тоже нельзя. Ведь они были в бою и добыли голову, рискуя своими жизнями. И очень не хотелось хану, чтобы отняли у него  полную победу.

Послал хан еще за кое-кем. Был один русский, который служил ему теперь, который жил до этого во Владимире и видел много раз Юрия Всеволодовича. Есть в войске еще один китаец, который встречался с великим князем. Вот они-то и развеют его сомнения и будет хан знать, что делать и особенно, как быть с этой колдуньей. Ведь если голова княжеская, значит она никакая не колдунья, нечего опасаться и пора ей ломать хребет.

И вот, когда и русский, и китаец подтвердили, что голова не князя Юрия, тяжко стало на сердце у Бату. В гневе великом казнил он тех батыров, которые принесли ему эту голову. Не любил он, когда ему, хану, лгали. Конечно, батыры не виноваты. Ведь тот, который выдавал себя за князя, был в княжеском одеяние и шлеме. Обманул хана, может быть сам князь Юрий и теперь подсмеивается над ним, победителем.

А этого Бату не вынести. Вместе с батырами казнил он несколько десятков пленных, а так же заодно и русского с китайцем, чтобы они не разнесли по войску весть, что князь Юрий может быть жив. Хотел хан сломать спину и Джубе, но потом опомнился. Старик будет молчать, а переводчик он хороший. Да и с колдуньей  надо как-то общаться, чтобы не разгневать ее. А у Джубе это получается. Только не нравилось хану, что он сам находиться в ее власти. Вдруг в ее голову придет что-то такое, что Бату выполнить не сможет. Просил хан бога Сульдэ, чтобы тот его надоумил, как выйти из положения. Долго Сульдэ не давал никаких знаков, а потом вспомнил хан о своих шаманах и призвал их к себе.

Ведел он им лишить русскую колдунью ее могущества и напустить на нее дурную болезнь. Усердно старались шаманы выполнить Батыев приказ, и он ждал вестей от Джубе. Тот каждый день приходил к нему и говорил, что кроме кашля, чихания и ломоты в ногах с колдуньей ничего не приключается.

Жалел хан, что в своем гневе поспешил и казнил всех батыров, не узнав подробностей того, как взяли они в плен  лжекнязня и что он из себя представлял. Хорошо еще князя  Васильку не казнил сгоряча.

Снова велел Бату привести его к себе. Переводил Джубе. Василько вел себя независимо, будто бы и не в плену  находился. Взыграла у хана душа от этой наглости, но он заставил себя успокоится и велел  Джубе начать допрос:

- Чья голова лежит на блюде?

- Я не знаю этого человека, - ответил Василько, - но он герой, раз пожертвовал жизнью ради великого князя.

- А где сам князь?

Губы Василька скривились в знакомой улыбке:

- Собирает войско, чтобы тебя, поганина, вышвырнуть с русской земли.

-  А разве я не все ваше войско разбил? - глаза Бату гневно сверкнули.

     - Тебе никогда не разбить нашего войска, не старайся! – Василько прикрыл устало глаза и пошатнулся.

- А если я тебе сохраню жизнь, - переводил Джубе и уже ничего не перевирал их, ведь в прошлый раз Василько так и не понял, что хан жалует его княжеством на земле Владимирской. - Будешь ты великим князем, самым могущественным на всей Руси, потому что войска Бату будут помогать тебе. Ведь князь Юрий украл у тебя отцов престол.

- Зачем надо твоему поганому царю, чтобы я предал своих и служил как шавка ему? - спросил Василько у Джубе и его желваки на лице заходили ходуном.

- Солнцеликий влюбит верных слуг, - затараторил Джубе. - Он их любит награждать.

- Видел я как он награждает их, - опять усмехнулся Василько. - Вон их сколько перед входом валяется.

Джубе понял, что княжич говорит про казненных батыров  да русского толмача с китайцем.

- Так мы поступаем с предателями! - твердо воскликнул Бату.

-  А он не ведает, что и у нас предателей по головке не гладят? - снова обратился Василько к переводчику, специально не обращая внимания на хана, как бы презирая его.

Бату наливался яростью, аж весь побагровел.

- Смотри на меня! - закричал он, и Джубе, дрожа от страха, перевел требования повелителя. - Смотри и трепещи!

- Было бы перед кем трепетать! - засмеялся Василько и, вдруг улучив момент, рванулся вперед и успел схватить Бату за туфлю, желая стащить его с трона.

Яростно взвизгнул хан, но тут копье охраны пронзило тело Василька и он рухнул на ковер.

Затопал Бату в гневе:

- Убрать собаку! - и глаза его чуть не вылезли из орбит. Перепуганный до смерти возвращался Джубе их ханской юрты. Ох, как же трудно с этими урусами! Как бы теперь хан не обратил свой гнев на него, Джубе. Ведь он был свидетелем ханского позора, а свидетелей хан всегда убирает. В глазах войска хан должен быть божественным, а тут русский пленник чуть было не стащил его с трона.

Громко стучало сердце в груди старика, боязливо оглядывался он назад - не нагоняет ли его ханская охрана. Проходя мимо юрты Овдотьи, Джубе заметил какую-то небольшую фигурку, которая проскочила к Овдотье. Охотничий нюх пробудился в Джубе. Он притаился у входа и прислушался. Слышен был детский голос:

- Тетенька Овдотья, давай убежим!

- Рано пока что, Настенка, княжича спасти надо.

Ворвался Джубе в юрту и схватил за руку перепуганную девчонку, закутанную в шаль, которая была очень знакома ему.