Владимир Герасимов
ЧП в Болымотьеве
(посвящается В.Р.Цыплеву)
ПЕРВАЯ ГЛАВА
Свежие следы вели в избушку на краю деревни. Обратных не было видно. Отпечатки еще не заметены снегом. И вообще они представляли собой что-то очень странное, словно лягушка на трех ногах проскакала.
Мело вовсю. Еще час, и признаков каких-либо следов не будет и в помине. Надо что-то предпринимать.
Узвяков стоял и думал. Ноздри топырил. Главное, избушка-то нежилая. Все окна и двери заколочены. Но чувствуется, кто-то или проник внутрь или стоит, затаившись за углом, почуяв, что Узвяков взял след. А он ни милиционер, ни следователь, его дело маленькое. Но любопытно, что за следы такие странные? Может, зверь неизвестный? Вот это еще больше подхлестывало. А вдруг это инопланетяне?
Узвяков потихоньку, вплотную подобрался к избе и тронул перекрестье досок, которыми забито окно. Зябко стало на душе, не по себе. Все же заглянул внутрь. И обомлел. В избе на лавке сидела девица в русском сарафане и кушала иностранную шоколадку. Узвяков подумал, что все это в телевизоре. Ни дать, ни взять. Только вот откуда в заброшенной избушке телевизор? Помотал мужик головой. Нет, точно сидела на старой лавке девица и наслаждалась шоколадом. Ужас какой-то!
Узвяков вспомнил, что бывают наваждения, галлюцинации, белая горячка, миражи, явления духов и еще, Бог знает какие кошмары. Но за собой он до сих пор ничего подобного не замечал. А сам человек был трезвый. Решил проверить, наяву ли это. Он скомкал небольшой снежок и кинул в соседнее окно. Девушка испуганно вздрогнула и взглянула на него. Узвяков, открыв рот от изумления, сел в снег, промяв сугроб так, что ноги запрокинулись выше головы. Волосы приподняли лохматую пыжиковую шапку. Он пополз, было, за угол, авось девица не заметила. Но откуда ни возьмись прямо по целине, вспахивая брюхом снег, отфыркиваясь жаркими клубами пара, мчался к избушке странный ящик, натуральный прямоугольник стального цвета. У него был огромный глаз и рот, из которого валил такой густой пар, словно в ящике скрывался паровой котел Джеймса Уатта. Еще был хвост. Но тоже странный, чем-то напоминающий скрученный провод к телефонной трубке. Ящик пролетел мимо Узвякова в метре от него и даже не притормозил.
- Я рехнулся! - с ужасом воскликнул Узвяков и бросился бегом, не скрываясь и не оглядываясь к своему дому. Влетел, закрыл на крючок дверь и забился под кровать.
Жил он один-одинешенек и давно уж не жалел об этом. Тишина, покой. Но сейчас он любимые рукавицы с начесом отдал бы за то, чтобы кто-то был еще с ним в доме. В деревне на двадцать пять дворов многие и не знали, как его зовут… Узвяков да Узвяков. Даже дети на рыбалке, бывало, кричали:
- Узвяков, у тебя клюет!
Иван Мефодьевич Узвяков был, конечно, надо прямо сказать, с причудами. Этого не отнять. Как говорили "… он малость того…", показывая на висок. Но чтобы вот так запросто вокруг него ящики с хвостами бегали - такого еще не было.
Иван Мефодьевич чуток духом обмяк, отошел под кроватью, приподнял рукой подзор, выглянул и осторожно вылез. Включил телевизор. Не человек, но веселее все же.
Телевизор долго нагревался, стрелял экраном, показывая полосы и, наконец, загорелся ровным светом.
Вдруг постучали в дверь. Иван Мефодьевич вздрогнул. Истошно выкрикнул, сдерживая мелкую дрожь:
- Кто там?
Никто не отозвался, зато в печке что-то ухнуло, и из щелей кладки посыпалась сажа. В телевизоре пропало изображение. Иван Мефодьевич, торопясь, начал креститься. И вдруг на экране показалась та самая девица, которую он видел в избушке. Она подмигнула Узвякову и захохотала:
- Что, Мефодьевич, перепугался?
Кино, что ли такое, - мелькнуло в голове Узвякова.
- Да не кино, не кино, с тобой говорю.
"Батюшки, да она мысли мои читает" - ударился Узвяков снова в панику, но под кровать не полез. Только часто-часто забормотал:
- Да я ничего… я того… я этого…
- Да я знаю, что ты не того! - улыбнулась ослепительной улыбкой девица.
- Замуж-то возьмешь? Наверное, скучно бобылем-то жить?
- Да я… да мне… - снова смешался Иван Мефодьевич.
- Ну ладно, поговорим. Войти-то можно?
- Дык что ж! - только и мог сказать он.
В телевизоре что-то хлопнуло, заискрило.
- У тебя, Мефодьевич, губа-то не дура, - послышался сзади густой бас.
Узвяков резко, всем телом повернулся на голос и чуть было не упал со стула. В дверях стоял здоровый мужик в дубленке, в меховой шапке с дипломатом в руке.
- Чаем-то напоишь? - насмешливо спросил он.
У Ивана Мефодьевича язык присох к небу. Он что-то такое мыкнул и, как хлебосольный хозяин, побежал на кухню ставить чайник, ну, а пока на знакомство решил открыть чекушку, умилостивить мужика. С бутылкой вошел в комнату, а там мужика как и не бывало. За столом сидел малец лет двенадцати и пил из чашки невесть откуда взявшийся горячий чай. Он взглянул на Узвякова, наморщил лоб и тоном прокурора изрек:
- А знаешь, что бывает за спаивание несовершеннолетних?
Бутылка из рук Узвякова упала на пол, а разлившаяся водка сгорела пламенем.
- Ладно, отец, садись, - миролюбиво предложил мальчишка.
- Я… отец? - не понял Узвяков.
- Ну не матерью же тебя называть?
- Чей ты?
- Да не твой, не твой - успокойся.
Иван Мефодьевич зажмурил глаза, надеясь на то, что когда откроет их, больше этого наглого мальчишки не увидит. И точно, мальчишка пропал. Зато на его месте сидела пожилая дама и так же цедила чай. Она была схожа со строгими учительницами, у которых когда-то учился Узвяков. Он немного оробел.
- Здравствуйте! - сказал он, склонив голову.
Дама поджала губы:
- Ну и что дальше?
- Не знаю… - растерянно пожал он плечами.
- То-то же, не знаешь. А зачем ходил к избушке и нас обнаружил? Теперь с тобой контакт надо наладить.
- Дык… пожалуйста!
Дама осмотрела его иронически с ног до головы:
- Не такой нам нужен был, да чего уж теперь.
Тут Узвяков вспомнил, что у него в кухне чайник включен. Побежал, выключил, а когда вернулся, за столом уже не дама, а та телевизионная девица сидит. До Узвякова наконец-то дошло - это инопланетяне. Ну и ничего. Он где-то читал - сводят на тарелочку свою и отпустят. Забыв, что девица понимает его без слов, спросил:
- Ты с другой планеты прилетела?
- Не совсем так, но это близко к истине. Во всяком случае, сегодня к вечеру ты точнее узнаешь, откуда я. Гостем будешь.
- Как это гостем? Вы что, меня не отпустите?
- По теории случайных чисел мы должны взять первого, шестого и девятнадцатого. А среди них будет тот, кто нам нужен. Ты первый, с тебя и начнем. Ты, Узвяков, явно не подарок, с тобой, надо думать, намучаемся, но выбирать не имею права. Я должна была по закону Синей Галактики объявить это. Я объявила. Нет вопросов?
- Есть! - торопясь, закричал Иван Мефодьевич, осмелев при чувстве полной обреченности. Терять все равно, кроме рукавиц с начесом да старого "Рекорда" было нечего. - Есть вопрос. Я хочу знать, что за ящик с хвостом пробежал мимо меня у избушки?
- Да, Иван Мефодьевич! Ну вот, видишь, я так и думала - ты не подарок. И вопросы у тебя неадекватные, и поступки будут в дальнейшем такие же.
- Какие такие вопросы?
- Неадекватные, значит ненормальные вопросы, несоответствующие ситуации. Нормальный человек чего спросил бы? Жив ли он будет, далеко ли лететь, вернется ли назад и т.д.? В человеке заложен инстинкт самосохранения, а у тебя он странно работает: при малой опасности ты закопался под кровать, а когда намечается настоящая - ты спрашиваешь про безобидного пса. Это мой пес. Зовут Инок. По-вашему - Иннокентий.
- А чего он такой чудной? И мчался, как паровоз…
- Собака, как собака. Только робот. Вы еще до этого не дошли. А мчался, потому что тебя упустил. Ну это пробная модель. И, надо прямо сказать, неудачная. Ваши земные псы работают на слухе и запахе. Инок работает, реагируя на тело живого организма. Он мчался к тебе. Но ты так страшно испугался, увидев меня за окном, что у тебя резко, почти на целый градус, упала температура тела. А потом, через секунду, подскочила почти на два градуса. Инок оказался не готовым к таким перепадам. Системы робота дали сбой. В результате сгорел контакт баланса. А поскольку в Иноке термоядерная батарея, то произошла утечка радиации. Сработала внутренняя система пожаротушения. Вот и был он такой странный.
- Батюшки мои, у меня голова кружится, мутит и ноги ослабели, - запричитал Узвяков, узнав, что Инок выпустил у них в деревне радиацию.
Девица засмеялась:
- Не беспокойся, Иван Мефодьевич. На Земле естественный фон в миллионы раз выше собачьей установки. Да, кроме того, даже эта малость у нас блокируется мгновенно.
Узвякова перестало мутить.
- Я должна по Закону Совета ответить на все твои вопросы до того, как он примет окончательное решение о твоем перемещении в Синюю Галактику. У нас нет времени для детального и тщательного твоего изучения. Поэтому мы и ставим тебя в условия необычного выбора. Ты поступил так: кинул снежок и побежал под кровать. Другой бы поступил бы иначе.
- А зачем вам это надо?
- Нужно наверняка знать, перенесешь ты перелет или нет. Ну, а дальше ты решать будешь. Если же ничего не выйдет, станешь зоотехником-экстрасенсом. Потому что следы от контактов останутся, надо будет их использовать.
- Это как это?
- Будешь лечить коров по фотографиям. Козы, после твоего вмешательства, будут доить по 20 литров молока, а коровы… сказать - не поверишь.
Узвяков толком ничего не понял, но решил пока не ввязываться в спор. Думал, что, может быть, от него все-таки отвяжутся:
- Ну и что вы решили?
- Будет решать Совет. Решение будет скоро.
- Сегодня?
- Сейчас.
- А как я узнаю? - в голосе Узвякова появились решительные нотки.
- Синий Совет подключился к телевизору.
В это время черно-белый экран "Рекорда" засветился цветными полосами и скрипучий голос произнес:
- Разрешаем брать объект на исследование.
Узвяков будто того и ждал - откуда силы взялись - хрястнул табуреткой по телевизору. Раздался грохот, посыпались искры. Девица со стула неожиданно переместилась на экран. Лицо ее покосилось, волосы заходили световыми всплесками. Экран мигнул и погас.
А Узвяков бушевал и орал на всю деревню:
- Меня спросили? "Разрешили брать"… Я вам покажу сейчас синий Совет! Где раки зимуют, козью морду! Они мне тут радиацию пускать!
Долго Узвяков неистовствовал, но когда тебя никто не слушает, что толку нервы трепать.
В это время хрюкнул молчавший уже полгода сетевой динамик, и оттуда послышался голос девицы:
- Ну что, выпустил пары? Успокоился?
Узвяков посмотрел другими глазами на разбитый телевизор и его досада взяла:
- У-у… сволочи! Из-за вас телек раскокал. Он бы еще столько проработал… Где денег-то я на новый возьму?
Динамик прохрипел:
- Да он тебе не понадобится. Мы тебе очень шикарную жизнь подарим. Тебе позавидуют все земные миллионеры.
Узвяков плачущим голосом простонал:
- На фиг нужны мне ваши обещания. Телевизор - он вот тут, старенький, зато надежный, а с вашими шикарностями меня только ограбят.
- Перестань ныть, - пристыдил его динамик. - Ты лучше подумай о том, кто бы мог быть шестым и девятнадцатым из вашей деревни. Хватит нам неожиданностей.
"Себя, стерва, перехитрить хочет" - подумал злорадно Узвяков. "Лень ждать, когда заглянут случайно. Наверное, план перевыполнить надобно. Ну, я тебе таких экземплярчиков подсуну, век помнить меня будешь". На всякий случай спросил:
- Ты говорила случайные нужны? А пока в эту избушку кто заглянет, поседеешь.
- Да, случайные, оно вернее, но все же те, кто больше этой избушкой заинтересуется
- Кому эта развалюха нужна?
- Вот мы и даем вам задание привести к избушке всех заинтересованных. Кому она принадлежит, изба эта?
- А хрен ее знает, чья она? А экскурсии водить туда я не собираюсь. Меня и так-то в деревне придурковатым считают. А потом, у нас так: или все побегут, или никто.
Узвяков вздохнул. Как от них отвязаться:
- Так уж и быть, укажу я вам кое-кого. Подите к бабке Маланье, она у нас заковыристая старуха. Да еще пацан один есть, Сенька Куропяпов. Он тоже любит изобретать всяких собак квадратных. Уж сколько одних телевизоров подзорвал, родители и счет потеряли. Заберите его, они только перекрестятся.
